Основатель - Страница 149

К оглавлению

149

Мормоликая закрыла глаза и ярко увидела перед собой кадаверциана. Его лицо, на котором надменность могла мгновенно смениться искренним дружелюбием, а высокомерное равнодушие превратиться в участливое внимание. Было в нем нечто бесконечно привлекательное и отталкивающее одновременно.

Были времена, когда Вольфгера принимали за гиперборейца, затем за левита, потом за валашца, а после этого долгое время его считали французом.

Она снова услышала голос, звучащий с едва заметным акцентом:

— Фелиция, скажи мне. Ты счастлива?

Она смотрела на мэтра кадаверциан с бесконечным удивлением. А он расхаживал по ее маленькому уютному зимнему саду, с явным удовольствием прислушиваясь к плеску фонтана.

— Что за странный вопрос?

— Абсолютно закономерный. — Он сел на бортик бассейна, пристально глядя на нее. — Ты не чувствуешь, что с каждым годом здесь становится все труднее дышать?

— Вольфгер, я не очень хорошо понимаю тебя сегодня.

— Хорошо, скажу прямо. Этот мир становится слишком тесным. — Он выгреб из кармана горсть крошек и бросил их в воду. Золотистые карпы тут же набросились на угощение. — Слишком знакомым. Скучным.

— Даже если это так… — Фелиция села рядом с ним. — Мы ничего не можем с этим сделать.

— Помнишь времена, когда мы были настоящими богами? Когда от нас зависело все.

— От нас и сейчас зависит очень многое.

— Это неправда, — небрежно отмахнулся он, — и ты сама понимаешь это. Мы утешаем себя подобными словами. «Мы влияем на людей. Решения, которые они принимают, выгодны нам». А на самом деле… Зачем тебе вечная жизнь, если ты вынуждена проводить ее, постоянно скрываясь.

— Прошлого не вернуть.

— Фелиция, ты умная женщина. А говоришь банальности. Все возвращается. Тебе ли не знать. Форма может быть измененной, а суть одна.

— Вольфгер, чего ты хочешь?

— Вернуть прошлое, — улыбнулся он. — Я знаю, как сделать нас по-настоящему свободными.

— И как же?

— Еще не время говорить об этом. Но ты узнаешь об этом первой.

Он поцеловал ее в лоб, как младшую сестру, поднялся и вышел из сада…

Фелиция открыла глаза, все еще чувствуя это призрачное прикосновение губ к своей коже. Взглянула на Себастьяна, по-прежнему стоящего рядом.

— Тогда я не поняла, о чем он говорит. И тем более не поняла, что это говорит даже не он. А Основатель в нем. Вольфгер перестал ему сопротивляться.

Мормоликая протянула руки к огню, пытаясь согреть их.

— Мы пытались остановить мэтра. Не убить. Но он бежал, и Основатель уничтожил его, когда понял, что может снова оказаться в наших руках. Почувствовал, что защита в лице Вольфгера стала слишком ненадежна… Древний артефакт, в незапамятные времена созданный леарджини, — ледяная клетка, в которую была вплетена часть магии ревенанта и нософороса, надежно сдерживала главу некромантов.

Он казался спящим. Ничего не чувствующим. И Фелиция была рада, что старый друг ничего не знает о том, что она имела отношение к его пленению.

— Клетка могла сдерживать его бесконечно долго. Но не сдержала. Я не знаю, как Вольфгеру удалось ускользнуть… И когда нософорос нашел кадаверциана, он был уже мертв, — тихо сказала она Себастьяну. — Основатель предпочел убить его…

Мажордом не ответил и лишь крепко сжал ее руку, как всегда выражая сочувствие и понимание.

— Фелиция… — В комнату без стука вошел Рамон. Он выглядел уставшим и не вполне довольным своими усилиями. — Я сделал все, что смог. Пойди взгляни.

— Да. Конечно.

Леди взяла холщовую сумку, лежащую на соседнем кресле, и спустилась в нижний зал. Здесь ярко горели факелы, освещая огромное мрачное помещение с высоким арочным потолком.

По каменному полу, замыкаясь в круг, тянулась широкая зеркальная полоса. Вдоль внешней части окружности на равном расстоянии друг от друга были расставлены чаши для крови — необходимые детали проведения опасного ритуала. Рядом с несколькими из них стояли черные металлические треножники.

— Здесь будут лежать реликвии кланов, — уточнил Рамон, видя, что Фелиция внимательно разглядывает их.

— Миклош заявил, что явится со своим ножом непосредственно перед ритуалом… — продолжил негоциант. — Опасается, что его украдут. — Рамон усмехнулся. — Остальные, думаю, поступят так же. Я постарался воссоздать пирамиду Лугата.

Он кивнул на хрустальную фигуру. Шар на ее вершине испускал яркое белое свечение.

— Ты отлично поработал, — сказала Фелиция и увидела, что Рамону приятна ее похвала. — Что сказал Иноканоан?

— Они выбросят Основателя в Большой круг, как только мы будем готовы к этому.

Негоциант усмехнулся, вспомнив еще что-то:

— Франциск Кадаверциан полтора часа втолковывал мне все тонкости проведения ритуала. Теперь твоя очередь почтительно внимать ему.

— Значит, все готово? — тихо спросила мормоликая, глядя на полосы света, исходящие от сферы на вершине пирамиды Лугата.

— Да. И в скором времени мы наконец избавимся от Основателя…

Глава 38
Иллюзия…

Реализм как метод абсолютно несостоятелен, и в этом смысле двух вещей следует избегать художнику — современности формы и современности содержания.

Оскар Уайльд. Упадок лжи.

Всегда приятно не прийти туда, где тебя ждут.

Оскар Уайльд. Идеальный муж.
Дарэл Даханавар

— Предатель!! Благородный, добродетельный Кристоф?! Он подло предал меня! Бросил в мир лигаментиа! И это после всего, что я для него сделал!..

149