Основатель - Страница 128

К оглавлению

128

Рамон медленно приблизился, и Валентин вдруг совершенно отчетливо услышал шелест ветра, плеск волн, шум дождя, отдаленный раскат грома… Где-то зазвучала тихая музыка, вплетаясь в рокот океана.

На миг Корвинусу почудилась фальшь во всем происходящем, но иллюзия была настолько реальна, что в нее было невозможно не поверить.

Лугат… видимо, теперь негоцианта нужно было называть именно этим древним именем, поднял руку, и Корвинус увидел, что в ней зажат нож с длинным лезвием, также отливающим золотом.

— Если не можешь смотреть, закрой глаза, — услышал юноша гулкий голос из-под маски.

— Я не боюсь, — ответил он скорее для себя.

Орнамент на полу вспыхнул желтым.

Рамон протянул руку. Валентин почувствовал прикосновение холодного металла к своей коже. И тут же его человеческая суть взбунтовалась. Она не хотела умирать, страшилась изменений, которые вот-вот должны были произойти с ней, и Корвинус не смог справиться с приступом паники. Все происходило не так, как он ожидал. Никто не собирался прокусывать его горло и пить кровь. Кажется, Рамон собирался банально зарезать его.

Валентин вцепился в запястье лугата, но не сумел отвести нож — острое лезвие распороло кожу, вонзилось в горло. Боли не было, но несостоявшемуся ревенанту показалось, что жизненные силы хлынули из него стремительным потоком.

Он понял, что падает, но его подхватили и мягко опустили на камни.

И уже гаснущим зрением Корвинус увидел в руках Рамона большой хрустальный кубок. Его ножка была вырезана в виде пирамиды, на вершине которой установлена половина шара. Она была наполнена красной жидкостью.

А через мгновение Валентин почувствовал прикосновение к своим губам холодного стекла, ощутил вкус крови, и мир вокруг погас.

Он лежал на неровной поверхности, ощущая затылком что-то упругое и теплое… Валентин резко открыл глаза и увидел Дину, склонившуюся над ним. Его голова лежала у нее на коленях.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка.

— Нормально, — ответил он, машинально касаясь шеи. Шрама на ней не было, крови тоже.

Иллюзия, созданная артефактом Рамона, рассеялась, он снова оказался в своей квартире. Похоже, он проспал всю ночь, потому что за окном было светло. Но свет, разливающийся по улице, казался очень странным. Словно кто-то включил невероятную иллюминацию. Облака на западе сияли всеми оттенками красного. От ярко-алого до темно-багрового. Они закручивались грозными спиралями и угрожающе надвигались на густо-синее небо, усыпанное звездами, в глубине которого тоже что-то двигалось и струилось.

Валентин невольно поднялся, чтобы лучше разглядеть это чудо.

— Небесное течение, — тихо произнесла Дина. — Теперь ты тоже видишь?

Корвинус кивнул, потрясенный. И только сейчас, наконец, понял — изменился не мир за окном, он сам изменился.

Из ванны вышел Рамон, вытирая руки полотенцем. Он выглядел слегка утомленным, но довольным собой.

— Доброй ночи, Валентин Лугат, — произнес он с улыбкой, и бывший человек понял, что ему нравится, как звучит его новое имя.

Гораздо больше, чем предыдущее.

Глава 31
Волчий глаз

Если бы люди меньше сочувствовали друг другу, меньше было бы неприятностей.

Оскар Уайльд. Идеальный муж.
21 марта

Ожидая встречи, Рамон сидел на диване в своей большой гостиной. Он чувствовал себя переполненным магией, и недовольный голос воспитанницы не мог испортить его великолепного настроения.

Лишь сила Лугата обладала уникальным свойством приумножаться, когда ею делились с кем-то.

— Его вообще не надо было обращать! Он наглый, бездарный!.. — Дина запнулась, не в силах подобрать достойного эпитета для нового родственника. Ее одежда все еще была мокрой насквозь — последствия не слишком удачного заклинания. — Я не хочу находиться с ним в одном доме!

Она была не права. Валентин Корвинус в прошлом, а теперь Валентин Лугат оказался не лишен дарования. Немного высокомерен, но кто из жрецов прошлого мог похвастаться отсутствием надменности.

— Дина, мы уже обсуждали этот вопрос. Давай не будем вновь к нему возвращаться, — устало попросил Рамон и тут же, опровергая сам себя, начал объяснять вновь: — Наша магия подчиняется лишь триаде…

— Я понимаю, — перебила воспитанница, которой не меньше чем учителю надоели эти бесконечные разговоры. — Но почему нужно было обращать именно его?! У меня, например, есть очень много знакомых людей, и все они отличные ребята. Почему бы тебе…

— Он Корвинус. Древняя, благородная кровь.

— Но у меня нет благородных предков, — буркнула раздосадованная Дина. — Почему тогда ты дал силу Лугата мне?

Рамон тяжело вздохнул. Ревность… обычная ревность. Как это знакомо.

— Потому что я люблю тебя, — ответил он, заметил, как на лице девушки неудовольствие сменяется счастливой улыбкой, и добавил строго: — И давай закончим этот пустой спор. Есть более важные вещи. Нам нужно найти место для тренировок. Эта квартира не выдержит мощных атмосферных воздействий.

— Можно заниматься в моем бывшем доме, — небрежно произнес Валентин, бесшумно появляясь в дверях. — Он сейчас пустой.

Рамон взглянул на него, снова отмечая, как изменился сын ревенанта с момента обращения. Напускное человеческое высокомерие сменилось спокойным достоинством чрезмерно уверенного в себе существа. Но это пройдет. Очень скоро.

— Необходимо открытое пространство, — ответил Рамон. — Нежелательно, чтобы кого-нибудь из нас убило стеной рушащегося здания.

128